Во имя любви - Страница 21

— Ты устала, — отрывисто заметил он, — может, лучше поужинать здесь?

Она быстро покачала головой:

— Нет, спасибо. Я предпочла бы спуститься вниз. Я совсем не устала, это просто… просто напряжение после свадьбы. Я приму ванну и переоденусь, тогда мне станет лучше. — Она посмотрела на наручные часики. — Восемь тридцать тебя устроит?

— Как и любое другое время, — резко ответил он. — Но я должен предупредить тебя, что ты вряд ли найдешь во мне жизнерадостного компаньона!

Дверь захлопнулась за ним, и Джейн устало вернулась в комнату, быстрые слезы потекли по ее щекам. Но тем не менее теплая ванна освежила ее, она почувствовала, как ее нервозность спала, когда она надела одно из платьев, которые купила к свадьбе, — нежный, прозрачный белый тюль, облегающий талию, а затем волнами падающий к ногам. За последние несколько месяцев ее волосы отросли; она тщательно расчесала их и заплела в косы, а потом уложила вокруг головы.

Ровно в восемь тридцать она появилась в гостиной и увидела, что Николас уже ждет ее. Он вежливо поднялся при ее появлении, холодный взгляд одобрительно скользнул по ней, хотя все, что он сказал, было только «добрый вечер» тем же жестким голосом, каким он теперь всегда разговаривал с ней, когда они были наедине.

Когда они появились в ресторане, многие головы повернулись в их сторону, так как их пара производила впечатление, но Николас не чувствовал гордости, лишь горечь, которая наполняла его при мысли, что рядом с ним нет белокурой прелестной Кэрол. Тем не менее он ничем не выдал своих чувств, хотя внимательный наблюдатель, вероятно, заметил бы, что легкая улыбка коснулась только его губ, но не глаз, которые оставались жесткими и холодными, как отшлифованный агат.

Во время ужина он поддерживал минимальную беседу, выпивая больше, чем обычно, и, поскольку Джейн понимала всю безнадежность попыток остановить его, чтобы отвлечь от спиртного, она стала настаивать на танцах; она просто вставала и шла к танцполу, а ему ничего не оставалось, как следовать за ней. Но чувствовать его руки, обнимающие ее, было выше ее сил, его прикосновения причиняли ей утонченную боль, от которой волна страстной дрожи пробегала по ее телу. В такт ее настроению подпевал хрипловатым голосом ресторанный певец:

Ты, ночь и музыка
Приводят меня в дикий экстаз…

«Почему все это не для нас? — кричало ее сердце. — Почему он обращается со мной как с незнакомкой?»

Было уже почти два часа ночи, когда они вернулись в свой номер, и она невольно подумала, полагал ли сэр Ангус, что их вынужденный брак сам собой перерастет в настоящий, или же вся эта затея была осуществлена в надежде, что Кэрол предпочтет поискать другого мужчину, чем ждать, когда освободится Николас? Ни одно из этих предположений не казалось ей разумным, и Джейн в сотый раз пожалела, что в свое время не разгадала, что на уме у сэра Ангуса, и не умолила его не делать этого. Насколько было бы лучше, если бы Николасу позволили жениться на Кэрол. Тогда, если бы их брак распался, у нее были бы очень хорошие шансы, что его выбор во второй раз упал бы на нее. А что же сейчас? Как только он получит свободу, он больше не захочет ее видеть, и уже будет не важно, что произойдет между ним и Кэрол, он всегда будет относиться к Джейн как к интриганке, которая в сговоре с его отцом замыслила удовлетворить свои амбиции, выйдя за него замуж.

Она прошла к двери своей спальни и, уже держа руку на дверной ручке, повернулась и посмотрела на мужа. Он наливал себе виски с содовой и, почувствовав на себе ее взгляд, раздраженно взглянул на нее:

— Что ты так смотришь на меня?

— Извини, — сказала она, и те примирительные слова, которые она хотела произнести, замерли на ее губах. — Я просто удивлена, что ты так много пьешь.

— Это не твое дело.

— Возможно, ты прав. Но я всегда считала себя твоим… твоим другом, не важно, что ты думаешь обо мне сейчас, я все еще желаю тебе самого лучшего.

Николас с такой яростью поставил стакан на буфет, что пролил виски. Затем он шагнул к ней и сжал ее плечи.

— Если бы ты была моим другом, то никогда не позволила бы моему отцу заставить меня жениться на тебе.

— Я ничего не знала об этом. Это правда, Николас. Клянусь тебе.

Их взгляды встретились: его — жесткий и сердитый, ее — сверкающий непролитыми слезами. Затем, без предупреждения, она вдруг оказалась в его руках, а его губы с силой прижались к ее губам.

Джейн прижалась к нему с таким отчаянием, как будто тонула, вся ее сущность, исполненная радости, ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую она была способна. Никакие внятные мысли не омрачили восторг этой минуты, и тем больший шок она испытала, когда он внезапно оттолкнул ее с такой силой, что она отлетела к двери.

— Что это? — прошептала она. — Что это, Николас?

Он повернулся к ней спиной и подошел к буфету, на котором оставил свой стакан.

— Иди спать, Джейн. Вечер закончился, значит, можно вычеркнуть один день из трехсот шестидесяти пяти, которые я принужден прожить с тобой.

Глава 5

Джейн оглядела мрачную столовую и вздохнула. Она только что вернулась сегодня утром после фарса, который назывался ее медовым месяцем, и теперь впервые, с тех пор как вышла замуж, рассматривала свой лондонский дом. Хотя дом сам по себе был большим и просторным, мебель была мрачная, а ковры и занавеси тусклые и бесцветные. Она узнала от сэра Ангуса, когда впервые посетила этот дом, что наиболее ценные антикварные вещи и произведения искусства хранятся в их загородном поместье, но и здесь, медленно прогуливаясь по безрадостным комнатам, она случайно обнаружила несколько севрских ваз, мерцающий хрусталь, несколько предметов из дрезденского фарфора, которые, правда, соседствовали с безобразными безделушками.